Часть первая

В жизни ребенка не бывает слишком раннего возраста для воспринятия обучения. Душа новорожденного младенца подобна фотографической пластинке, которая никогда прежде не подвергалась экс­позиции: какое бы впечатление ни попало на нее, оно отпечатывается; никакое другое из впечатлений, что придут позже, уже не окажет подобного воздействия. Вот почему в том случае, если роди­тели или воспитатели упустят возможность воздействовать на ребенка в раннем детстве, они потеряют величайшую из возможностей.

На Востоке существует поверье, что нежелательного человека не следует допускать до младенца. Если родители или родственники считают, что некий человек не должен находиться в присутствии младенца, его избегают именно потому, что младенец — как фотографическая пластинка. Душа — негатив, она весьма отзывчива и восприимчива к любому влиянию; так, первое впечатление, падающее в душу, укореняется в нем.

Изначально младенец приносит с собой на землю дух, впечатливший его на ангельских сферах и на плане джиннов; он, кроме того, наследует некоторые земные черты от своих родителей и их семей. После прибытия на землю первое впечатление младенец получает из окружающей среды, обстановки, от тех, кто касается его, движется и работает в среде, окружающей его, и это впечатление после прихода на землю оказывается столь сильным, что очень часто оно стирает те впечатления, которые младенец уна­следовал от высших сфер, равно как и наследие, полученное от родителей. Это случается потому, что разум младенца, сформированный впечатлениями, вынесенными из высших сфер, не позитивен. Он подобен глиняному горшку, не прошедшему обжига; он еще не развит.

Черты, унаследованные младенцем от родителей, также находятся в негативном состоянии, они совершенствуются лишь после того, как младенец пришел на землю. Вот почему первое впечатление, которое обрушивается на младенца после его прихода на землю, оказывается наиболее сильным. Первый этап в изготовлении горшков — вылепить их из глины, второй этап обработки — поместить их в огонь. Когда их помещают в огонь, они становятся прочными, они становятся позитивными; до попадания в огонь, они негативны.

Так же фотографическая пластинка поначалу нега­тивна; впоследствии, будучи подвергнута определенной обработке, она становится позитивной. Через такую же обработку проходит и душа в период младенчества; то есть она проходит определенное развитие. Все, что вынесла она с высших сфер, все, что досталось ей от ее семьи, проявляется, становится позитивным, твердым, иными словами, загущается; потому что это время, когда дух получает форму и становится позитивным. Если младенец получает нежелательное впечатление в этот момент, то не­зависимо от того, какое обучение будет дано ему впо­следствии, это первое впечатление останется отчетливым и твердым. Ничто не в силах стереть его, потому что младенчество — это момент, когда душа проявляется.

В обучении младенца есть первейшее правило, которое надлежит запомнить: его должен обучать один человек, а не каждый в семье. Это огромная ошибка, если всякий в семье пытается обучать младенца, ухаживать за ним, это мешает младенцу сформировать характер. Каждый оказывает свойственное ему воздействие, и они отличаются одно от другого. Но значительно чаще, родители и вовсе не думают об обучении ребенка в пору младенчества. Они считают, что в этом возрасте младенец — игрушка, кукла; каждый может возиться и играть с ним. Они и не предполагают, что это самый важный момент в жизни души; и никогда больше не будет ей предоставлено таких возможностей для развития.

Отец должен обучать младенца или мать? Жизнь мужчины требует от него концентрации всего внимания на работе; мать же рождается с врожденным чувством долга по отношению к своему ребенку, поэтому мать получает первое право его обучать. Именно мать умеет успокоить дитя в первые дни его жизни, потому что дитя — плоть от плоти своей матери, ритм материнского духа сродни ритму духа младенца. Душа пришедшая к нам свыше, принимается, взращивается и подлежит заботам матери, поэтому мать — ее лучший друг. Если отец и может что-то сделать, так это помочь матери или воспитательнице обучить младенца. Если же в пору младенчества ребенок будет полностью предоставлен отцу, то тогда мало надежды на то, что все будет нормально: ведь мужчина до конца своих дней остается ребенком, а помощь, которая нужна теперь младенцу, — это помощь матери. И тем не менее в жизни ребенка еще настанет время, когда влияние отца будет ему так же необходимо, но это позже, не в младенчестве. Как сказал бы брамин, первый Гуру — мать, второй Гуру — отец, а третий Гуру — учитель.

Тот единственный человек берущий ребенка в свои руки для того, чтобы его обучить, должен сперва с ним подружиться. Был в Индии Мадзуб, мудрец, имевший обыкновение жить среди слонов. Он делил с ними свой хлеб, он спал среди них. А в то же самое время были там другие, поставленные присматривать за слонами. Чтобы направлять их, они действовали копьем и окриком. И чаще всего слоны их слушались; но бывало какой-нибудь слон стано­вился безумным, и тогда он не слушался их, а случалось, что погонщик погибал. Слон не признавал погонщика, если становился безумным. Но мудрец был в дружбе со всеми слонами, с безумными и спокойными — со всеми и с каждым из них. Он подходил к ним, почесывал их, смотрел на них и разговаривал с ними, и он засыпал среди них беззаботно; и никогда слоны не трогали его.

Что это показывает? Это показывает, что есть два способа управления. Первый способ — подчинение, второй — дружба. Подчинив себе, вы принизите волю подчиненного человека; подружившись, вы укрепите его силу воли и в то же время поможете ему. В первом случае вы сделаете из человека раба; во втором случае вы сделаете из человека царя. Обучая младенца, всегда помните, что его силу ума, или, что то же самое, его силу воли не должно принижать, и все же контролировать младенца необходимо.

Есть пять различных предметов, которым следует обучить ребенка первого года жизни, и это: дисциплина, равновесие, концентрация, этика и расслабление. Коль скоро дружеский контакт с младенцем установлен, воспитатель обретает возможность обращать на себя внимание младенца и получать отклик. И это должно стать первым необходимым условием — это условие должно быть выполнено до начала обучения. Как только младенец начинает в полной мере откликаться на действия воспитателя, можно начинать обучение дисциплине; но, делая это, воспитателю не следует проявлять гнев или возмущение, как это нередко случается; ведь младенец часто бывает несносным, а порой упрямее любого взрослого и с трудом поддается контролю.

Лучший способ обучить младенца дисциплине — это без возмущения, не выказывая никакого гнева или раздражения, всего лишь повторять какое-либо действие перед ним. Например, младенцу хочется того, что ему нельзя, в то же время воспитатель хотел бы, чтобы ребенок играл с определенной игрушкой. Эту игрушку следует раз за разом вкладывать ему в руку; а когда дитя отбросит ее, или когда оно заплачет, дать ее снова; и когда дитя не смотрит на нее, дать ее снова. Повторяя одно и то же действие, вы подведете младенца к тому, что он автоматиче­ски будет откликаться на вас и слушаться. Неверен метод, когда воспитатель, желая управлять младенцем и желая приучить его к дисциплине, навязывает ему некое действие силой. Лишь повторением вы добьетесь дисциплины. Это всего лишь требует терпения. К примеру, младенец плачет и требует еды или чего-то в не подходящее время, тогда следует привлечь его внимание к чему-то другому, пусть даже против его воли. Лучшим является повторение.

Равновесию можно научить младенца, приводя в норму ритм, присущий ему в тот момент, когда он возбужден некоторым действием. Например, если младенец сильно возбужден, ритм его действий и движений не нормален. Хлопая в ладоши, гремя погремушкой, постукивая по какой-либо поверхности, можно сделать так, что ритм младенца поменяется на ваш собственный; ведь младенца привлекает любой шум, поэтому шум, наделенный ритмом, подействует на его ритм соответствующим образом. Как сильно ни был бы возбужден младенец, начните производить ритмичный шум созвучный с ритмом младенца, а затем сведите его к нормальному ритму. Так, если погремушкой или чем-то подобным греметь сперва согласуясь с ритмом младенца, а потом постепенно замедлить ритм, то младенец естественным образом перейдет на этот ритм. Возбуждение утихнет; само состояние ума младенца, его кровообращение, его движения, выражение его лица — все изменится, подчиняясь нормальному ритму.

Есть три ритма. Есть ритм пассивности, когда младенец не активен вовсе. Это означает, что младенец нездоров, или с ним что-то неладно, что-то не так. Есть второй ритм, при котором младенец активен, но не возбужден; это нормальный ритм. И есть третий ритм, при котором младенец возбужден. Этот ритм возбуждения надлежит свести ко второму ритму, при котором младенец активен, но не возбужден. Этого можно добиться, давая младенцу то, что ему нравится. Если одна игрушка ему не нравится, дайте другую; а если не эту, то еще одну, и еще. Таким образом, сделайте все, чтобы занять его ум, чтобы на некоторое время он занялся одной вещью.

Возбуждение младенца есть изменение его ритма, ведь младенец не контролирует собственный ритм. Он расходится все с большей и большей скоростью до тех пор, пока не расплачется или не рассмеется. Смех и плач — это одно и то же. Младенец смеется или плачет, поскольку его ритм ненормален. Его можно привести в норму лишь стараниями воспитателя, но если воспитатель раздражен, не любит младенца или недоволен им, то он ни чем ему не поможет.

Следует ли останавливать плач младенца? Лучше отвлечь ум плачущего ребенка, чем позволять ему плакать, но в то же время это так естественно для ребенка — плакать время от времени. Если дитя не плачет, значит, в нем чего-то недостает, значит, ребенок не нормален. Следует проявлять благоразумие в отношении того, как долго позволить ребенку плакать и когда его пора остановить. Можно позволить ему дойти до определенного ритма; как только он достиг такого ритма, он больше не должен плакать; пришло время его остановить. Но когда мать, раздраженная своим младенцем, прекращает его плач в самом начале, это может оказать плохое воздействие на нервную систему. Случается, что воспитатель кладет младенца в колыбель или куда-то еще и оставляет его плакать одного. Но это значит оставить его в том же самом ритме, что бесполезно. Так младенец будет чувствовать себя все хуже и хуже и день ото дня будет становиться все более нервным.

А теперь рассмотрим вопрос сосредоточения младен­ца. Разноцветные игрушки, фрукты, цветы, предметы, привлекательные для младенца, следует поместить перед его глазами — все, что только есть притягательного; а затем следует попробовать привлечь его внимание к одному конкретному предмету, пусть он поиграет с ним, рассмотрит его, заинтересуется им. Таким образом воспитатель развивает у ребенка способность к сосредоточению, которая будет наиважнейшей для него, когда он вырастет. Если эту способность не развивать, ребенку будет очень трудно сосредоточиться, когда он станет взрослым. Кроме того, вы вносите больший интерес в жизнь ребенка, когда он начинает сосредотачиваться. Притом ребенок концентрирует внимание, не зная об этом. Дайте ему любую красивую вещь, с которой ему нравится забавляться, и, если она за­хватит его воображение, если его внимание будет поглощено ею, тогда младенец сосредоточится на ней совершенно естественным образом. Это так полезно для младенца, для его души и тела, потому что сосредоточение — это вся сила существующая здесь.

В отношении этики — здесь используется это важное слово, но на самом деле величайшая этика, или нравственность, какой только можно научиться в жизни — это дружелюбие, которое достигает высшей точки в великодушии; и не бывает слишком ранним культивирование этого зерна нравственности в душе ребенка. Когда вы дали младенцу, то что ему нравится, а потом дружелюбно, с симпатией и любовью просите младенца отдать это вам, вы тем самым тренируете в нем чувство отдачи и одновременно чувство дружелюбия. Часто младенец не хочет отдавать, но это всего лишь означает, что он так поступать не приучен. Вам не следует отбирать у него предмет силой, однако, вооружившись терпением и повторяя свое желание, чтобы предмет был вам отдан, вы в конце концов добьетесь, чтобы младенец вам его отдал. Может быть, первые три-четыре раза, если ребенок по натуре своей собственник, он откажется, но в конце концов он отдаст вам это; так он постигает суть нравственности.

Следует ли учить младенца, что есть определенные вещи, которые принадлежат ему, и есть другие, которые ему не принадлежат? Все, что видит младенец, чье бы оно ни было, принадлежит ему, младенец владеет им — владеет по праву рождения. Он еще не пробудился в этом мире ограничений и разделения. Все, что вокруг — принадлежит ему; оно действительно принадлежит младенцу. Не что иное, как двойственность нашего сознания, делает нас бедными. Младенец же богат, богаче кого бы то ни было в целом мире. Младенец имеет сокровища Бога; подобно тому, как все принадлежит Богу, так все принадлежит младенцу. Потому и не проявляются желания со стороны младенца владеть чем-нибудь, ибо младенец владеет всем на свете. И лишь опыт этого мира даст ребенку, по мере его взросления, желание обладать, потому что тогда он становится ограниченным; тогда окажется, что есть вещи, принадлежащие другим, и есть конкретные вещи, которые принадлежат ребенку, и это означает ограничение.

Порой люди рассуждают так: «Не будет ли это сво­его рода ошибкой — воспитать человека щедрым в нашем мире, полном зла, где каждый только и смотрит, как бы выхватить все, что сможет, у любого другого? Что до людей простых, готовых поделиться, людей щедрых — они как раз не берут, но зато другие берут». Ответ таков: эгоистичный че­ловек — сам себе враг. Он полагает, будто эгоизм выгоден, однако даже его собственные поступки работают против него. Эгоизм может принести ему мнимый успех. С помощью эгоизма он, быть может, и заработает богатство или в силу своего собственнического инстинкта удержит свое положение, ранг, что-то еще; в то же время он сам разрушает свою соб­ственную цель, он сам себя делает слабым. В конце концов, рано или поздно, в зависимости от опыта, он придет к пониманию, что от того, кто пытается настигнуть мир, мир бежит, а за тем, кто поворачивается к нему спиной, мир следует. Дух, пронизывающий всю этику и нравственность, — это дружелюбие, умение жертвовать собой, умение служить другим; и этот послед­­ний урок первым может быть преподан младенцу.

И наконец, мы добрались до расслабления. Младенец может доставить множество хлопот воспитателю и всем другим, если он не обучен надлежащим образом расслабляться. Но искусство расслабления младенцу дается гораздо быстрее, чем взрослому. Следует только ввести младенца в равномерный ритм, предварительно обеспечив ему спокойное и тихое окружение, придать ему комфортную позу, провести несколько пассов над ребенком для приведе­ния его нервной системы в состояние покоя, с симпатией смотря ему в глаза и мысленно представляя его засыпающим, самой своей мыслью и чувствами создавая для младенца покойную и мирную атмосферу, в которой он может испытать расслабление.

Совершенно необходимо, чтобы эти пять различных предметов были преподаны младенцу в раннем детстве. Кроме того, следует соблюдать регулярность во всем, что касается младенца. В питании младенца, режиме сна — во всем должна присутствовать регулярность, ибо природа ритмична. Четыре времени года приходят регулярно; солнце восходит и заходит, луна растет и убывает — все это показывает ритмичность природы. Путем соблюдения правил регулярности в отношении младенца закладывается основание для успешного развития души.