Проницательность можно сравнить с той картиной, которую человек получает через телескоп. С не­которого расстояния можно видеть широкий горизонт, но, когда человек приближается к чему-то, горизонт сужается. С уменьшением горизонта вещи становятся четче, потому что они видны в деталях; когда же горизонт шире, мы не видим деталей, но видим картину в целом. Тот же самый закон можно применить к озарению. Когда кто-то смотрит на какого-либо человека, он получает отблески его характера, а когда смотрит на собрание, он чувствует настрой собрания.

Сердце — это телескоп души, а глаза — это телескоп сердца. Когда мы смотрим через очки, видят не очки, а глаза; так же, когда мы смотрим через сердце и глаза — это видит душа. Глаза сами по себе не имеют силы видеть; глаза лишь могут помочь душе видеть. С того момента, когда душа уходит, глаза перестают видеть. И сердце — это телескоп, помогающий человеку воспринимать и постигать все то, что он ищет. И все же в этот момент видит не сердце, видит душа.

Точно так же, как есть близорукие и дальнозоркие, так есть и те, кто видят вещи на далеком расстоянии глазами своего ума, но они не могут видеть то, что рядом с ними. У них дальнозоркость. Но есть другие, близорукие, они видят все, что рядом с ни­ми, но они не могут видеть далеко. Говорят, что есть третий глаз, который видит. Это правда, иногда этот третий глаз видит через те самые два глаза, и тогда эти глаза видят вещи более ясно, чем обычно. С помощью третьего глаза наши глаза могут проникать и сквозь стену физического существования и видеть в умах людей, в словах людей и еще дальше. Когда человек начинает видеть, первое, что случается, — это то, что все видимое его глазами получает более глубокий смысл, большее значение, чем он знал прежде. Любое мгновение каждая поза, форма, черты лица, голос, слова, выражения, атмосфера — все начинает выражать природу и характер личности. Не зная этого секрета, многие люди хотят изучать физиогномику или френологию, графологию или хиромантию. Но в сравнении с ясным видением все эти науки ограничены. Они имеют смысл, но в то же самое время, если сравнить эти ограниченные науки с проницательностью, который имеет человек, они оказываются такими маленькими. Кроме того, чтению характера нельзя научиться, его открывают. Это чувство, которое пробуждается. Человеку не нужно этому учиться. Он это знает.

Это один вид проницательности, но есть и другая проницательность, проницательность в делах. Будь то бизнес, профессиональные дела, общественное положение, ситуация в жизни, — с того момента, когда проницательность обретает ясность, человек схватывает ситуацию. То, что в жизни все делает трудным, это отсутствие знания. У кого-то может быть небольшая проблема, но, если он не знает о ней, она становится тяжелейшей и наихудшей из всех проблем, потому что он не может ее понять. И можно анализировать проблему, решать ее логическим путем, но при отсутствии проницательности она всегда будет оставаться головоломкой. Именно развитие проницательности дает человеку ясное видение дел, жизненных обстоятельств и проблем.

Способность видеть нуждается в направлении. Например, для того, чтобы смотреть направо или налево, вперед или назад, нужно направлять глаза; и это направление глаз есть работа воли. Из двадцати четырех часов дня и ночи человек смотрит под управлением воли, пожалуй, не более пяти или пятнадцати минут, остальное же время он смотрит автоматически. Другими словами, когда глаза открыты, сердце подвержено всему, что может быть увидено, и человек неосознанно схватывает различные вещи, которые притягиваются его глазами и умом. Все то, что мы видим в продолжение дня и ночи, это не то, что мы намеревались видеть, а то к чему нас принудила окружающая жизнь. Вот почему в древние времена на Востоке мыслители и мудрецы использовали накидки, укрывая ими головы так, чтобы не видеть ничего и никого и контролировать свой взгляд. Суфии древних времен держали свои головы покрытыми подобным образом помногу лет, и, поступая так, они развивали в себе такие силы, что одного их взгляда было достаточно, чтобы пронизать скалы и горы. Это всего лишь контроль взгляда. Йоги во все времена работали не только над своим умом, но и над своими глазами, достигая такой непоколебимости взгляда, что они могли направлять его на все, что желали исследовать или постичь. Глаза, таким образом, являются представителями души на поверхности, и они говорят человеку более ясно, чем могут сказать слова; для того, кто может по ним читать, они являются знаками уровня эволюции, на котором человек находится. Человеку нет необходимости говорить; его глаза говорят о том, доволен он или нет, расположен он или не расположен, благосклонен он или не благосклонен. Любовь или ненависть, гордость или скромность — все это можно увидеть в глазах; даже мудрость и невежество — все можно увидеть посредством глаз. Тот, кто может различить состояние и характер по глазам другого человека, несомненно общается с его душой.

Не так давно в Хайдарабаде был один мюрид, да­же, скорее, ученик-интеллектуал, и он любил говорить. Его учитель был заинтересован в его умственной пытливости, и он поощрял эти разго­воры, хотя на Востоке есть обычай, по которому ученик пребывает в молчании перед учителем. Однажды учитель был в состоянии экзальтации, а его ученик, как обычно хотел говорить и спорить, что было не­приемлемо для учителя в данный момент. Учитель сказал по-персидски: «Кхамуш», — что значит «молчание». И ученик замолк; он вернулся домой и оставался в молчании. И никто после этого не слышал от него больше ни слова, ни в доме, ни на улице, он больше никогда и нигде не разговаривал. Прошли годы, а он продолжал хранить молчание. Но пришло время, когда его молчание стало говорить. Его молчаливые мысли проявлялись, его молчаливые желания исполнялись; его молчаливый взгляд лечил, его молчаливая наружность вдохновляла. Его молчание ожило. Именно те слова, которые он произносил, удерживали его мертвым в то время. Но с того момента, как его губы сомкнулись, молчание в нем стало жить. Его присутствие было живым. В Хайдарабаде люди называли его Шейх Кхамуш — «король молчания», или «молчаливый король». Под этим я подразумеваю, что каждый имеет глаза, но для того чтобы сделать глаза живыми, требуется много времени. Глаза видят далеко, но не очень; именно серд­це, соединенное с глазами, может видеть дальше, а если душа смотрит через них, то она видит еще дальше.

Совершенно другой вопрос, как держать глаза сфокусированными. Если кто-то желает смотреть на луну, он должен смотреть на небо, вместо того чтобы смотреть на землю; и также, если человек хочет видеть небеса, он должен изменить направление взгляда. Вот где многие совершают ошибку. Се­годня на Западе есть множество студентов, страстно стремящихся найти истину, но многие из них ошибаются в отношении, которое столь важно: вместо того чтобы увидеть то, что внутри, они смотрят наружу. Это, однако, естественная склонность. Поскольку человек ищет вовне то, чего он желает, он, естественно, ищет внутреннее постижение также снаружи.

Как мы можем смотреть внутрь и что мы там увидим? Во-первых, для материального человека «внутри» означает в теле, «внутри тела». В действительности «внутри» означает не только внутри, но также и вне тела. Это можно увидеть, наблюдая за светом внутри лампы: свет находится внутри шара, и снаружи он также есть. Так и душа; она и внутри и снаружи. Так и ум; он и внутри и снаружи, он не затворен внутри тела. Другими словами, сердце шире, чем тело, а душа еще шире. И в то же самое время душа размещается внутри сердца, а сердце располагается внутри тела; это величайший феномен, и его очень трудно выразить в словах.

Существуют интуитивные центры; и для того чтобы смотреть в них, нужно повернуть свои глаза назад, повернуть глаза внутрь; тогда те же самые глаза, которые способны смотреть наружу, могут смотреть внутрь. Но это только одна стадия видения. Другая стадия смотрения внутрь — когда видят не глаза; сердце — вот кто видит. И когда человек способен видеть подобным образом, боль и наслаждение, радость и печаль каждого, кто встает перед ним, проявляется в его собственном сердце; он фактиче­ски видит их. Человек видит это даже более отчетливо, чем могут видеть его глаза. Но это язык сердца. Глаза его не знают.

Мудрецов на Востоке принято называть «Балакуш», что означает «Тот, кто испил от всех трудностей». Они рас­сматривают жизненные трудности как питие ви­на, и, когда ты выпиваешь, трудности уходят. Мудрецы их не боятся, они не хотят избегать трудностей. Они говорят: «Если мы будем сейчас чего-то избегать, в следующий момент оно нас найдет; рано или поздно мы с этим встретимся. Если мы избежим его в это мгновение, то в другой миг оно встанет на нашем пути. Поэтому позволь всему идти как оно есть и давайте выпьем это как вино». Принцип Махадэвы, дервишей, великих факиров всех времен именно таков: пить все трудности как вино. И тогда нет больше трудностей. Когда человек сонастроен с жизнью, жизнь становится откровением, ибо тогда он — друг жизни. До этого он — посторонний для нее. Отношение производит большое различие, и именно разница в отношении делает человека духовным или материальным. Ничего другого не нужно менять, только отношение.

Урок, который мы учим, развивая нашу проницательность, состоит в том, чтобы не приходить в возбуждение из-за всякого влияния, которое пытается вывести нас из ритма, но сохранять ритм при всех жизненных обстоятельствах, удерживать равновесие, спокойствие во всех ситуациях. Иногда это очень трудно — удерживать равновесие, когда влияния жизни потрясают нас, хранить спокойствие при всем этом; трудно сохранять дружеское расположение, смотря на влияния, которые противостоят вам. Но в то же самое время, поскольку это трудно — это великое достижение. Чтобы достичь чего-то ценного и значимого мы должны пройти через трудности. Но мы не платим за это; мы учимся бесплатно. Это то, что мы можем практиковать в повседневной жизни, потому что с утра до вечера мы постоянно находимся среди раздражающих влияний со всех сторон. Есть многочисленные возможности практиковать этот урок сохранения дружеского расположения к каждому, встречей любого обстоятельства без страха и принятия всех влияний, которые случаются. Именно таким образом достигается величайшая проницательность в жизни.

Если и есть что-то, могущее сделать наше понимание ясным, то это рассудок — с одной стороны, и чувство — с другой. Человек, в котором чувство не пробуждено, бодрствует и спит одновременно. То, что живет, — это не рассудок, а чувство. Многие думают, что когда мозг работает, это нечто осязаемое; они не замечают, чего-либо осязаемого в работе чувства. Но в реальности чувство играет роль инженера, мозг подобен механизму. Механизм не может работать без инженера, так и мозг не может работать без чувства, стоящего за ним. Эти две вещи необходимы, чтобы сделать знание ясным. Когда человек не может понять сам себя, свое собственное воображение, свои проблемы достаточно глубоко, как он может понимать проблемы других? И тогда нет связи между одним человеком и другим. Сейчас под дружбой часто подразумевают только профессиональный интерес; человеческие отношения сформированы определенными интересами, мирскими интересами. Поэтому человек не знает, что такое чувство. Альянсы наций, объединения рабочих — все эти вещи были сформированы на основании своекорыстия. Я — твой друг, если ты защищаешь мое дело! Поэтому когда чувство, которое единственно божественное в человеке и является знаком и доказательством духа, которое есть божественное наследие, становится слепо, тогда, естественно, какой бы ни была жизнь, она не будет цивилизованной, даже если ее так называют.

Придет день, когда человек начнет жить более полной жизнью, жизнью более наполненной вы­сокими идеалами и великими принципами, когда чувство в человеке будет пробуждено также, как и рассудок. Когда настанет этот день, знание станет духовным знанием, а не знанием почерпнутым из книг. Вы можете почувствовать везде: в колледже, в обществе, в клубе, на любой работе — то, что каждый человек, прямо или косвенно, ищет некоторое знание; он чувствует, что есть более реальное знание. Человек, как правило, кажется разочарованным в своем жизненном опыте. Он может быть успешен в миру, но это не имеет значения. Он может быть богатым, он может занимать высокое положение, но он разочарован, он страстно желает чего-то еще, что сможет удовлетворить его. Что же это? Это не снаружи. Это внутри него. Он найдет это однажды, когда пробудится к реальности жизни. Как только душа пробуждается к истинности жизни, все остальное становится малозначимым. Имеет значение, ко­гда человек ясно понимает: то что приносит удовлетворение находится внутри.

Кроме того, когда однажды сердце начнет жить, то другой мир станет открытым для переживаний и опыта. Ибо тот опыт, который обычно человек испытывает в повсе­дневной жизни, это лишь то что могут воспринять его чувства, и ничего более. Но как только человек начинает ощущать и переживать тонкие чувства сердца, он обнаруживает себя в другом мире, ступая по той же самой земле и живя под тем же самым солнцем. Поэтому не удивляйтесь, если вы встретите существ, живущих в другом мире, но в то же самое время ступающих по этой земле. Это столь же естественно, для человека жить в своем сердце, вместо того чтобы жить только на земле. Люди на Востоке называют это «Сахиб-еддиль», что означает «Вдохновитель».

А если человек пойдет еще глубже внутрь себя, то он начнет жить в душе.Вдохновение, интуиция, видение, откровение естественны для этого человека. Душа начинает осознавать свое собственное владение. Именно об этом владении сказано в Библии: «Наипаче ищите Царствия Божия...». Это душа, которая стала видеть.

Можно видеть еще дальше. То, что необходимо для достижения этой ступени, — путь медитации под водительством истинного учителя.

Первое, что необходимо, — получить контроль над взглядом. Далее — получить контроль над чувствами. И третье — получить контроль над сознанием. Если эти три вещи достигнуты, тогда человек начинает смотреть внутрь. Смотрение внутрь очень помогает человеку смотреть вовне; тогда сила, которой заряжены сердце и глаза, начинает проявляться внешне. И тот, кто умеет смотреть внутрь, видит, что когда он смотрит наружу, то все что есть внутри проявляется внешне. Его влияние — исцеляющее и поддерживающее, возвышающее и смягчающее. Его взгляд также становится проникающим, так что не только люди, но даже объекты начинают открывать ему свою природу, характер и секреты.

Проницательность проявляет себя в различных аспектах: во впечатлении, интуиции, вдохновении, сновидении и откровении.

Как мы получаем впечатления? Все впечатления достигают мозга через нервные центры. Они, в основном, усваиваются посредством дыхания; но не тем дыханием, которое поступает через ноздри. Тому, кто способен получить впечатления о человеке, не нужно ждать, пока человек повернется, он познает его моментально. Очень часто у нас, с первого взгляда, появляется чувство: будет этот человек нашим другом или недругом.

Бывает, что кто-то приходит ко мне и говорит: «Я очень интересуюсь вашей философией, но прежде чем я ее приму, я должен ее изучить», — он может учиться тысячу лет, но не достигнет такой проницательности. Это важный момент: являетесь ли вы моим другом или нет. Когда встречаются два человека, устанавливается доверие; не нужны годы для того, чтобы развить дружбу.

Всякий получает впечатления, глядя на определенного человека или на ситуацию. Можно не верить в это впечатление, но оно все равно здесь. Первое впечатление говорит человеку, будет ли он успешен или нет, прав кто-либо или нет, будет ли дружба между этими двумя людьми или нет. А ко­гда эта способность развита, человек может получить впечатление от места, людей и состояний. Впечатления приходят к тому, чей ум спокоен; те, чей ум активен, не могут принимать впечатления. Ум подобен воде; когда пруд потревожен, нельзя видеть отражений в нем. Таким образом, необхо­дима чистота ума. В каком смысле? Все, что называют неправильным, необязательно неправильно, некоторые вещи называют неправильными из-за определенной морали, определенного принципа, берущего начало в механическом действии ума. Ко­гда ум сохраняется чистым от всей активности, тревожащей его, тогда он становится подобен чистой глади воды. Очень часто вода ума загрязнена, но, когда ум в чистом состоянии, тогда, естественно, он может принимать впечатления.

Ум можно уподобить фотопластинке, на которой было сделано несколько отпечатков, — и туда уже не могут проникнуть другие впечатления. Вот почему ум должно содержать чистым от нежелательных впечатлений, чтобы каждое впечатление могло быть ясным. Интуиция — еще глубже; поскольку через интуицию человек получает

предупреждение. Интуитивно вы чувствуете: однажды некто обманет меня, он повернется против меня или же докажет, что ему можно доверять, что он искренен и на него можно положиться. Предчувствие может подсказать, что в определенном деле я буду иметь удачу или потер­плю поражение. Человек это знает. Но сложность состоит в различении правильного предчувствия; это великий вопрос: как только предчувствие вырастает, рассудок, его соперник, также поднимается и говорит: «Нет, это не так», — и тогда в уме возникает конфликт, и очень трудно отличить истинное предчувствие, потому что здесь есть два чувства в одно и то же время.

Если человек привыкает схватывать первое предчувствие и сохранять его от разрушения рассудком, тогда интуиция, укрепляется, и тогда человек получает от этого пользу. Есть множество интуитивных людей, но они не всегда могут отличать предчувствие от доводов рассудка и иногда смешивают их, поскольку очень часто вторая мысль, будучи последней, более ясна, нежели первая. Поэтому предчувствие забывается, а суждение остается; человек думает, что это интуиция, а это не так. Рассудок и интуиция — два соперника, и все же каждый из них имеет свое место, свою важность и свою цену. Лучше всего сперва попытаться поймать предчувствие, различить его, и распознавать его как предчувствие, а затем уже обдумывать его.

Есть еще одна вещь: если мы сомневаемся в предчувствии, то и предчувствие сомневается в нас. Другими словами, сомнения вырастают, как стена, между нами и нашей интуитивной способностью. И еще есть психологическое действие: как только интуиция начинает прорастать, сомнения и рассуждения вырастают также, так что видение становится расплывчатым. Человеку необходимо развивать доверие к себе. Даже если он ошибется один раз, дважды или трижды — он все же должен продолжать; со временем он разовьет доверие к своей интуиции, и тогда она станет ясной.

Женщины по своему естеству более интуитивны, нежели мужчины. Причина в том, что женщина более отзывчива по природе и более сочувственна; поэтому она может воспринимать интуицию более ясно. Очень часто мужчина рассуждает, думает и все же не приходит ни к какому заключению, к ясному пониманию, тогда как женщина, или более интуитивный человек, в мгновение проясняет для себя определенный вопрос, определенную суть. Это приходит из интуиции. Интуиция — это способность глубоко чувствующего сердца, будь то мужчина или женщина; качество интуиции принадлежит сочувствующему сердцу.

Интуиция собак, кошек и лошадей иногда кажется более ясной, чем у человека. Они знают, когда произойдет несчастный случай, когда случится смерть в семье. Они знают об этом заблаговременно и дают людям предупреждение. Но люди так заняты повседневными делами, что они не откликаются на предчувствия животных. Люди на Востоке верят, что маленькие насекомые знают о том, что случится, и дают предупреждение тем, кто его воспринимает; и это правда. Кроме этого, птицы всегда дают преду­преждение о буре и ветре, о дожде или об его отсутствии. Человечество, естественно, более способно к интуиции, но поскольку ум поглощен сотней вещей, глубокие чувства человека становятся такими притупленными в повседневной жизни, что он игнорирует существование интуиции или вдохновения; эти способности притупляются, и таким образом он чувствует и знает меньше, чем животные. Человече­ское тело — это повозка, телескоп, инструмент, которым можно постигать внутреннее знание о себе самом, об обстоятельствах, об окружающих и обо всем вокруг.

Вопрос в том, как можно развить эту способность к предчувствию? Первое — это доверие к себе. Когда нет уверенности в себе, невозможно развивать эту способность предчувствия, потому что только через веру предчувствие становится все больше и больше. Когда человек сомневается и говорит: «Предчувствие ли это, поможет ли оно мне или в действительности я буду введен им в заблуждение?», — тогда, естественно, рассудок производит смущение в уме и предчувствие разрушается. Есть множество интуитивных людей, но их интуиция была разрушена лишь этим сомнением, поднимавшимся в их уме, «правильное ли это предчувствие или нет?». Вот почему они теряли способность предчувствовать. Каждая способность требует взращивания; если ее не взращивать, то она притупляется и разрушается и из нее нельзя больше извлечь никакой пользы. Человек может недооценивать важность этой способно­сти в своей жизни; тогда он разрушает ее; кроме того, она исчезает от слишком быстрой работы ума. Когда человек каждую секунду думает о тысяче вещей, его ум становится слишком активным и тогда он не может постичь предчувствия, которое требует определенного ритма, определенной концентрации.

Дальнейший аспект развития проницательно­сти — это вдохновение. Разница между вдохновением и инстинктом в том, что явление, распознаваемое нами в низшем творении как инстинкт, есть то же самое, что работает в человеческом уме в форме интуиции, или вдохновения. Кто-то может сказать, что с биологиче­ской точки зрения низшие создания рождены с определенным инстинктом, таким, например, как предрасположенность летать, защищать се­бя рогами или кусать зубами. Все эти способности, которые они проявляют, рождаются вместе с ними; но это не только наследие, полученное ими от предшественников, эти способности принадлежат не только их роду, они являются собственностью Духа. Именно из Духа все живые существа получают водительство в форме предрасположенности. То, что мы распознаем как инстинкт в низшем творении, есть вдохновение в человечестве. Сейчас, когда наука развивается и превалирует материализм, человек забыл о наследии, которое он имеет от Духа, и приписывает все знание и весь опыт материальному существованию физиче­ского мира. Таким образом он лишает себя тех даров, которые мог бы назвать своими и без которых человек не может жить более полной жизнью.

Вдохновение приходит к поэтам, писателям, изо­бре­тателям, ученым. Откуда оно берется, где его источник? Почему вдохновение музыканта не приходит к поэту, почему вдохновение поэта не приходит к музыканту? Почему оно достигает именно того человека, которому оно принадлежит? Причина этого в том, что за всеми умами есть Разум; что есть Сердце, которое является источником всех сердец, и есть Дух, собирающий и накапливающий все знание, которое имело каждое живое существо. Нет поте­рянного знания или когда-то сделанного открытия, которое бы потерялось. Они накапливаются и собираются в этом Разуме, как в вечном хранилище. Именно это признается мудрецами как Божественный Разум. Из этого Разума могут быть получены любые видения. Ум поэта возвышен естественным образом, вот почему он озаряется Божественным Разумом. Из Божественного Разума проявляется все, что необходимо. Бывает так, что один поэт работает без вдохновения, пишет поэму шесть месяцев, и это не приносит удовлетворения ни ему, ни окружающим, которые ощущают этот процесс как чисто меха­нический. Но другой поэт в один миг получает вдохновение и записывает его. Он никогда не исправляет написанного, он никогда его не меняет. И никто не может переделать это. Если что-то изменить в нем, то оно будет испорчено. Это нечто, пришедшее в одно мгновение, и оно само по себе совершенно, это кусочек искусства, образец красоты, и оно приходит так легко. Вот что такое вдохновение.

Многие пытаются имитировать вдохновенных людей — в поэзии или в научных изобретениях. Они пытаются, но никогда не достигают того совершенства, которое приходит в один миг. Те, к кому приходило вдохновение, никогда не искали его, оно являлось к ним как настроение. Все, что приходит из вдохновения, — живо и имеет свою ценность. Писания таких восточных поэтов, как Руми в Персии, Калидасы в Индии, и теперь, через тысячу лет, читаются людьми, никогда не утомляют и не устаревают. То же с Шекспиром. Он создавал живой мир. Чем больше времени проходит, чем больше этот мир живет, тем больше он признается. Он вечно живет. Это характер вдохновения, и оно приходит только к тем, чей ум спокоен и чьи мысли поглощены красотой работы, которую они созерцают. Ум музыканта, который, за исключением музыки, мало знает этот мир, сконцентрирован и сфокусирован на красоте его искусства. Естественно, он притягивает вдохновение. То же с поэтом. Но когда ум поглощен тысячью вещей, тогда он не сфокусирован, и он не может получить вдохновения.

Как можно развивать вдохновение? Концентрацией. Вдохновенный поэт — тот, ум которого полностью зафиксирован на той идее, которую он жела­ет выразить: он, так сказать, купается в ее красоте, его ум фокусируется, и вдохновение приходит к нему автоматически. Человек же, который тревожится о вдохновении, хочет притянуть его к себе, не может его получить; оно не принадлежит ему. Для того чтобы добыть его, он должен погрузиться в эту идею, должен слить все свое сердце с этой красотой. Он должен быть столь сфокусированным на духе красоты, чтобы вдохновение могло естественно изливаться в него.

Сон, или вид'ение — другой аспект проницательности. Очень часто люди рассматривают сон как автоматическое действие ума. Но это не всегда так. Нет ни одного движения в уме, которое было бы бессмысленным. За каждым действием стоит смысл, каждое действие направлено к чему-либо, с намерением или без такового. Нет движения, нет действия, которое не направлялось бы тем или другим источником.

Есть три вида сновидений. В первом случае человек видит как его ум работает в том же направлении, что и в течение дня, и в то же самое время говорит о прошлом, настоящем и будущем. Затем есть второй вид сновидения, когда ум видит все противоположно тому, что произойдет. И есть третий вид сновидения, когда человек видит то, что действительно случилось в прошлом, или то, что случится в будущем. Это доказывает, что все происходящее на физическом плане сперва формируется во внутренних планах, а затем регистрируется умом в сновидении. Когда человек сконцентрирован, он видит происходящее более ясно.

Существует вид сна, когда наблюдают видение. Это случается в медитативном состоянии. Видение более коммуникативно, более выразительно, оно может быть предупреждением, которое дается на будущее, или объяснением какого-либо случая в прошлом. В видении можно идти вглубь дальше и взаимодействовать с невидимым миром. Но видение приходит к тем, кто рожден с этой способностью, или к развившему эту способность в уме посредством полной концентрации. Сон может быть символическим, и это наиболее интересный вид сновидения. Чем величественнее че­ловек, тем тоньше будет символизм его сновидения. Если человек грубый, то и символизм будет грубым, плотным. Чем более развит человек, тем более свободным, художественным и тонким будет его сно­видение. В сновидении поэта, например, будут поэтиче­ские образы; сновидение музыканта будет на­полнено музыкальными символами; сон художника — художественными образами.

В реалистичном сновидении человек действительно видит то, что произойдет. Все, что мы называем «несчастным случаем», это лишь наше представление; поскольку мы не знаем об этом заранее, мы и считаем это «несчастным случаем». Это дает нам проникновение в то, что мы называем предопределением. Но на самом деле есть план; все запланировано и уже заранее известно Духу и тем, кто знает. Есть мудрецы, знающие о своей смерти за год до нее. И поэтому нет такой вещи, как случай. Когда человек не знает, это только означает, что он не видит; но оно здесь.

Существует более великий аспект развития про­ницательности — откровение. Это совершенство прони­цательности. Когда кто-то получает откровение, можно говорить о высшем развитии; а начинает­ся это с того, что человек чувствует сонастроенность с каждым, со всем вокруг, с любым состоянием, обстоятельством. Для того чтобы придти на эту ступень, необходимо развиваться согласно ей. Сердце должно быть настроено на этот уровень, строй, где человек чувствует единение с людьми, объектами и обстоятельствами. Например, когда кто-то не переносит определенного климата, это всего лишь означает, что он не в гармонии с ним; когда человек не может иметь дело с некоторыми людьми, значит, он не в гармонии с ними; когда человек не может выполнить какие-либо дела, значит, он не в гармонии с этими делами. Если обстоятельства кажутся тяжел

ыми, то это показывает, что нет гармонии с этими обстоятельствами. Откровение приходит к святым и спасителям человечества. Это не просто сказка, что святые в лесах разговаривают с деревьями и растениями, что они слышат голос, исходящий из розы ветров, что мистики говорят с солнцем, луной и звездами. Чем глубже человек погружается в жизнь, тем больше он убеждается в том, что все живет, будь то существа или объекты, будь то искусство или природа; все что он видит, что чувствует, чего бы он ни касался, все это постижимо для него. Это может быть ни кому невидимо или неизвестно, но все взаимосвязано. И когда человек вступает в контакт с природой, с искусством, он начинает получать доказательство этого, поскольку все вокруг начинает говорить. Как сказал великий поэт Персии Саади: «Каждый лист дерева становится страницей Книги, как только сердце открылось и научилось читать».

Когда приходит откровение, человеку нет необходимости говорить; он уже знает то, что другой желает сказать. Состояние одного или нескольких людей открывается перед ним, он как будто бы читает письмо. Кто-то может разговаривать с ним, но и без разговоров он знает. Это не чтение мыслей, не телепатия, не психометрия или ясновидение, как думают некоторые. Все что здесь есть — откровение. Что же это такое? Это более полное развитие вдохновения. Когда полно­стью развита способность к предчувствию, человек получает откровение. Все бессловесные творения и вещи начинают «говорить». Ибо что есть слова? Разве они ни являются покровами идеей? Нет чувства, которое можно было бы выразить в словах; нет идеи, которую полностью можно было бы переложить в строфу. Истинные отблески идей и чувств можно постичь только на том плане, который сам по себе является чувством.

Откровение зависит от чистоты ума. Очень часто житейски мудрый человек не совсем мудр. Интеллектуальность — это одно, а мудрость — это другое. Не все знание, полученное из книг, и опыт, собранный в миру и накопленный в уме в процессе обу­чения, являются мудростью. Когда свет изнутри проли­вается на это знание, тогда знание внешней жизни и свет, приходящий изнутри, создают совершенную мудрость; и это та мудрость, что ведет человека по жизненному пути.

Те, кто получали откровение, давали его нам в священных книгах, таких, как Библия, Коран, Бхагавадгита; сотни и тысячи лет прошли, а эти священные учения остаются живыми даже сейчас. Но в то же самое время мы должны знать, что все, даваемое ими в форме наставлений, в форме учений, является толкованием живой мудрости, которую невозможно полностью выразить в словах. Нужно только знать, что живое знание человек испытывает в себе через открытие серд­ца. Именно после этого осуществляется цель жизни.