Божественная любовь

Любовь управляется разумом, поэтому каждый человек выбирает объект любви, сообразуясь со своей эволюцией. Ему представляется наиболее заслуживающим любви то, что соответствует его уровню развития. На Востоке есть поговорка: "Какова душа, таковы и ее ангелы". Осел розам скорее предпочтет чертополох.

У сознания, которое пробудилось для материального мира, объект любви заключается только в земной красоте. Сознание, активное благодаря уму, находит себе объект в мыслях и среди мыслящих. Сознание, пробужденное в сердце, любит любовь и любящего. Сознание же, которое пробудилось в душе, любит дух и духовное.

Безмолвная любовь, которая является божественной сущностью в человеке, становится активной, живой, когда увидит красоту. Красоту можно объяснить как совершенство, совершенство в каждом аспекте красоты. Бог или Сущность Бога - это не только любовь, но также и красота. Она, даже в своих ограниченных аспектах, показывает себя в виде отблесков совершенного Бытия. Царство минералов вырабатывает в себе золото, серебро, алмазы, рубины и изумруды, показывая в них совершенство. Плоды и цветы, их сладость и аромат делают совершенство в царстве растений. Форма, фигура и молодость показывают совершенство в царстве животных, а красота личности является значимой для совершенства в человеке. В этом мире есть такие люди, чья жизнь заключена в погоне за золотом и серебром, драгоценными камнями и бриллиантами. Они, скорее всего, принесут в жертву что-нибудь или кого-нибудь, чтобы приобрести объект своей любви. Есть и те, чья жизнь занята созерцанием фруктов, цветов, садов и клумб. Возможно у них нет никаких других интересов. Есть люди, которые поглощены восхищением молодостью и красотой противоположного пола, и ничто иное не кажется им более ценным. Есть люди, покоренные красотой чьей-либо личности, которые полностью посвящают тому, кого они любят, свою теперешнюю жизнь, так и жизнь грядущую. У каждого есть объект любви, в зависимости от его эталона красоты. И в то же время каждый любит совершенство божественного Существа, в каком-то определенном аспекте. Если видящий зрит это, то никто - глупый ли или умный, грешный или добродетельный - не предстает в его глазах достойным обвинения. Он видит в сердце каждого стрелку компаса, которая указывает на одного и того же Сущего. "Бог прекрасен, и Он любит красоту", - сказано в хадисах.

Человек никогда не сможет возлюбить Бога на небе, если его чувства не пробудились, чтобы увидеть красоту на земле.

Одна деревенская девушка шла на встречу со своим любимым. Она прошла мимо муллы, который читал молитвы. В своем невежестве она прошла перед ним, а это законы религии запрещают. Мулла очень рассердился, и, когда она, возвращаясь обратно, снова прошла мимо него, он выбранил ее за ошибку. Он сказал: "Как же было грешно, о девушка, с твоей стороны, проходить передо мной в то время, пока я читал молитву!" Она спросила: "А что значит "молитва"?" Он ответил: "Я думал о Боге, Властителе неба и земли". Тогда она сказала: "Прости меня. Я еще не знаю ни о Боге, ни о молитвах. Но я шла к своему возлюбленному и, думая о нем, не видела, что ты молишься. Но интересно, как же ты, который думал о Боге, смог увидеть меня?" Ее слова произвели настолько глубокое впечатление на муллу, что он сказал ей: "С этого момента, о дева, быть тебе моим учителем. Это я должен учиться у тебя".

Однажды некий человек пришел к Джами и попросил, чтобы он взял его к себе мюридом. Джами спросил: "Ты кого-нибудь любил в жизни?" Тот ответил: "Нет". "Тогда иди и полюби кого-нибудь, а затем приходи ко мне".

Именно поэтому великие учителя и мастера часто испытывают трудности с пробуждением любви к Богу в обычном человеке. Родители дают девочке куклу, чтобы девочка могла научиться одевать ее, быть с ней доброй, ухаживать за ней, любить ее и восхищаться, это учит девочку, как в будущем стать любящей матерью. Без такой тренировки последующее обучение будет трудным. Божественная любовь показалась бы обычному человеку такой же странной, как заботы материнства - девочке, которая еще не наигралась в куклы.

Один мюрид долго был в услужении у духовного наставника, но не мог продвинуться в обучении и не получал озарения. Он пошел к учителю и сказал: "Я видел очень многих мюридов, которым озарение явилось, но мне не везет - я не могу продвинуться вперед дальше, и теперь я вынужден оставить надежду и покинуть тебя". Тогда учитель посоветовал ему провести последние дни своего пребывания в доме недалеко от ханаки. И каждый день он посылал ему очень хорошую пищу и приказал ему прекратить духовную практику и вести жизнь, полную удобства и покоя. В самый последний день он послал мюриду корзину фруктов с очень красивой девушкой. Она поставила корзину на пол и тут же ушла, хотя ученику хотелось задержать ее. Ее красота и очарование были настолько сильными, а он был настолько восхищен и покорен ими, что не мог думать ни о чем ином. Каждый час и каждую минуту он жаждал увидеть ее снова. Его желание усиливалось с каждым мгновением. Он позабыл о еде и исполнился вздохов и слез, обнаружив, что его сердце согрелось пламенем любви и растаяло. Через некоторое время, когда учитель навестил ученика, одним своим взглядом он дал ему озарение. "Даже сталь можно отлить в форму, если нагреть ее на огне", и так же происходит с сердцем, которое плавится в пламени любви.

Вино любви как раз и называется "шераб-и кутхар" - вино, найденное на небесах. Когда человек становится все более пьяным любовью, люди называют его ослепшим от любви или сошедшим с ума от любви, потому что люди, пробужденные к иллюзиям на поверхности, считают себя единственно пробужденными. Но их пробуждение - это заблуждение, а не реальность. Хотя любящего и называют сумасшедшим, его безумная страсть по отношению к объекту из мира иллюзий постепенно освобождает его от всего обмана, что есть вокруг него. Если ему удается получить его, он наслаждается единством со своей возлюбленной в своем счастливом видении. Тогда не потребуется и мгновения, чтобы поднять с его глаз вуаль того самого объекта, который он любил; как сказано в Коране: "Мы поднимем вуаль с глаз твоих и твое зрение будет острым".

Для любящего естественно быть ослепленным объектом своего восхищения, с которым он желает соединиться. Но ни один объект в мире не является настолько совершенным, чтобы полностью удовлетворить ожидания любящего сердца. Это и есть тот камень преткновения, который заставляет спотыкаться каждого новичка в любви. Преуспевающий путешественник на тропе любви - это тот, чья любовь настолько красива, что она дает всю ту красоту, которой его идеалу недостает. Любящий, поступающий так, со временем возвышается над переменчивой и изменяющейся красотой любимой, но также начинает смотреть во внутреннее ее бытие. Другими словами, внешний вид любимой - это только средство, которое извлекает любовь из сердца любящего, но любовь приводит его от внешнего к самому внутреннему существу идеала своей любви. Когда в этом идеале любящий осознает неограниченное и совершенное Бытие - неважно, любит ли он Бога или человека, он, по сути дела, в любом случае становится благословенным любящим.

На этом путешествие по дороге идеализма заканчивается, и начинается путешествие посредством божественного идеала, ибо идеал Бога необходим для достижения совершенства жизни. Человек ищет совершенный объект любви, идеализируя Бога, Единосущего, Бесконечное, которое находится над всем светом и тьмой мира, добрым и дурным, которое чисто ото всех ограничений, рождения и смерти, которое неизменяемо и неотделимо от нас, всеохватывающе, всегда присутствующее пред глазами любящего.

Истинная любовь стирает эгоизм, ибо это единственный способ, как им возможно стереть "эго". Английская фраза "To fall in love" - "Упасть в любовь" передает идею истинной любви. Это действительно падение с пьедестала "эго" на землю ничтожности. Но в то же самое время именно это падение ведет к взлету, ибо насколько провалится вниз любящий, настолько он в конце концов и взлетит. Любящий падает в любовь, как зерно в землю. Кажется, что оба они уничтожаются, но они оба со временем прорастают, цветут и приносят плоды для вечно голодного мира.

Главный враг человека в миру - это его эго, мысли о себе. Это и есть тот микроб, который порождает все зло в человеке. У эгоиста даже добродетели превращаются в грехи, а его мелкие грешки - в страшные преступления. Все религии и философия учат человека разбить "эго", и, чтобы разбить его, нет ничего лучше любви. Развитие любви - это упадок "эго". Любовь в своем совершенстве полностью освобождает человека от всяческого эгоизма, и любовь, другими словами, можно назвать уничтожением. "Кто бы не попадал в школу для любящих, первый урок, который он усваивает - это не быть".

Единство невозможно без любви, ибо только любовь может объединять. Каждое выражение любви обозначает достижение единства как цели, и две вещи не смогут объединиться, если одна из них не станет ничем. Никто кроме любящего не знает тайну жизни. Поэт Ираки говорил в своих стихах: "Когда я, не любивший, пришел к Каабе и постучал в ворота, был голос мне: "Что ты сделал у себя дома, что пришел сюда?" А когда я потерял себя от любви и в ворота Каабы постучал, голос сказал мне: "Заходи, заходи, о Ираки. Ты с нами, ты наш"".

Именно любовь работает против тщеславия "эго". Природа любви в том, чтобы подчиняться; в мире нет никого, кто бы не подчинился. Мир многообразия, разделивший жизнь на ограниченные доли, естественно, заставляет всякого младшего подчиниться старшему. И опять же, для каждого старшего есть кто-то еще более старший, по отношению к которому он будет младшим. А для каждого младшего есть еще кто-то, по отношению к которому он будет старшим. И поскольку каждая душа по своей природе обязана подчиниться совершенству, на какой бы ступени она ни была, единственное, что здесь имеет значение, - это будет ли она подчиняться добровольно или недобровольно. Первое приходит с любовью, второе приходит через беспомощность, делающую жизнь жалкой. Суфий всегда волнуется, когда он читает в Коране о том, как Совершенносущий спрашивает несовершенные души, детей Адама: "Кто господин ваш?" А они, сознавая свое несовершенство, скромно отвечают: "Ты - господин наш". Подчинение становится проклятием, когда из-за холодности и беспомощности человек вынужден подчиниться. Но то же самое становится величайшей радостью, когда оно делается по любви и со всей охотой.

Любовь - это практика морали сулук, пути благодеяний. Удовольствие любящего заключается в удовольствии возлюбленной. Любящий удовлетворен, когда его возлюбленная сыта. Любящий становится тщеславным, когда его возлюбленная богато украшена. "Кто в жизни благословляет того, кто проклинает его? Кто в жизни восхищается тем, кто его ненавидит? Кто в жизни деверяет тому, кто не достоин доверия? - Никто, кроме того, кто любит". А в самом конце "я" любящего теряется из вида, и только образ возлюбленной, желанное зрелище остается перед его глазами навечно.

Любовь - это сущность всех религий, мистицизма и философии; и тот, кто научился любви, осуществляет цель религии, этики и философии, и любящий возвышается над всеми различиями вер и верований.

Моисей однажды попросил Бога Израиля на горе Синай: "О Господь мой, Ты уже оказал мне великую честь, сделав меня своим посланником. И если может быть какая-либо большая честь, которую я могу вообразить, это если Ты придешь в мою скромную обитель и преломишь хлеб за моим столом". И был ответ: "Моисей, с большим удовольствием придем Мы в твое жилище". Моисей приготовил богатый пир и с большим нетерпением ожидал, что Бог придет. Мимо его двери случилось проходить нищему, и он сказал Моисею: "Моисей, я беден и несчастен, я уже не ел три дня, и я на пороге смерти. Прошу тебя, дай мне ломоть хлеба, спаси мне жизнь".

Моисей, в своем нетерпении, каждый момент ожидая визита Господа, сказал нищему: "Подожди, о человек. Я тебе дам больше, чем ломоть хлеба. Ты получишь много вкусной еды. Я сейчас жду гостя, который должен прийти этим вечером, а когда он уйдет, тогда все, что останется, я отдам тебе, и ты сможешь унести это домой". Человек ушел прочь, время шло, а Бог не приходил, и Моисей был разочарован. На следующий день он пошел на Синай и горевал там, сетуя: "О Господь мой. Я знаю, что Ты не нарушаешь своих обещаний, но что за грех совершил я, раб Твой, что Ты не пришел, как обещал?" Бог ответил Моисею: "Мы приходили, о Моисей. Но, увы, ты не узнал Нас. Кем был тот нищий у твоих дверей? Он чем-то отличался от Нас? Это были именно Мы, живущие во всех обличьях, движущиеся в мире и все-таки остающиеся далеко в Нашем вечном небе".

Какими бы ни были различия между религиями, мотив у всех был один: взращивать и готовить человеческое сердце к божественной любви. Иногда дух наставничества привлекает внимание людей к тому, чтобы увидеть и восхититься красотой Бога под небосводом. Иногда в деревьях и скалах - превращая их в святые деревья, священные горы. Иногда он привлекает внимание людей, чтобы они увидели присутствие Бога среди зверей и птиц - называя их священными животными и птицами. Когда человек осознал, что во всем творении нет никого выше, чем он сам, он оставил поклонение низшим созданиям, признавая, что божественный свет наиболее ярко проявился в человеке. И вот, постепенно мир развивался так, чтобы увидеть Бога в человеке, особенно в святом человеке, Бога сознающем.

Человек, из-за собственной ограниченности не может видеть Бога, Совершенносущего, и если бы он смог изобразить Его, лучше всего он может представить Его в виде человека, ибо как он может представить то, чего никогда не знал?

"Мы создали человека по собственному образу и подобию". Кришна у индуистов, Будда у буддистов были воплощением Бога в человеке. Ангелов никогда не изображали ни в каком ином образе, кроме как в человеческом. Даже поклоняющиеся Богу, не имеющему формы, идеализируют его в совершенстве человеческих атрибутов, хотя это только лестница, по которой можно достичь любви совершенного Бога, что человек постепенно и делает.

Это очень ясно объяснено в одной истории из прошлого. Как-то Моисей проходил мимо крестьянского дома и увидел там деревенского мальчика, который говорил: "О Господь! Ты такой хороший и добрый, и я так думаю, что, если бы Ты был здесь, рядом со мной, я бы заботился о Тебе гораздо больше, чем обо всех моих овцах, и больше, чем обо всех моих птицах. Лил бы дождь, я бы держал Тебя под своим навесом из травы. А если бы было холодно, я бы прикрывал Тебя своим одеялом. А в солнечную жару я бы взял Тебя купаться в ручье. И я бы укладывал тебя спать, и клал бы Твою голову себе на колени, и обмахивал бы Тебя своей шапкой. И я всегда смотрел бы за Тобой и охранял бы Тебя от волков. Я бы кормил Тебя хлебом из манны и поил бы тебя сливками. А чтобы развлечь тебя, я бы и пел, и танцевал, и играл тебе на флейте. О Господь и Бог мой, если бы Ты только услышал это, и пришел, и посмотрел, как бы я о Тебе заботился".

Моисею было забавно слушать это, и он, как носитель божественного послания, сказал: "Как же дерзко с твоей стороны, о юноша, ограничивать Того, кто не ограничен, Бога, Властителя царей, который выше формы и цвета, выше восприятия и понимания человеческого". Мальчик очень огорчился и исполнился страха от того, что сделал только что. Но Моисею тут же пришло откровение: "Неприятно Нам это, о Моисей, ибо Мы посылали тебя объединить с Нами отделенных от Нас, а не наоборот. Разговаривай с каждым в зависимости от его развития".

Жизнь на земле полна различных нужд. Однако из всех нужд величайшая - нужда в друге. Нет большего несчастья, чем не иметь друзей. Наша земля стала бы раем, если бы у каждого был в жизни желанный друг, а рай, со всем предполагаемым блаженством, превратился бы в ад в отсутствие друга, которого любишь.

Мыслящая душа всегда ищет дружбы, которая длится долго. Мудрый предпочтет друга, который пройдет с ним большую часть его жизненного пути. Миниатюру этого жизненного пути можно увидеть в том, как мы обычно путешествуем. Если бы мы следовали в Швейцарию и подружились бы с кем-нибудь, кто ехал в Париж, то в его компании мы находились бы только до Парижа, а остаток путешествия нам пришлось бы проделать в одиночку. Любая дружба на земле будет продолжаться до какого-то момента, а затем прекратится. Наше путешествие проходит через смерть, и если есть какая-то дружба, которая будет продолжаться, то это единственно дружба с Богом, которая не изменяется и которой нет конца.

Но если мы не видим и не можем постичь Его Бытие - не можем же мы подружиться с кем-нибудь, о ком мы ничего не знаем. Но Бог - это единственный друг, и дружба с Ним - это единственная дружба, которая чего-то стоит. Мудрый сначала ищет дружбы на земле с кем-нибудь, кто бы мог привести его к божественному Возлюбленному - так же как и любящий сначала постарается найти кого-нибудь из слуг или из знакомых той, чьей дружбы он желает. У суфиев многие достигают этого идеала посредством расула - идеального человека. А дверей расула достигают через шейха, духовного наставника, душа и поклонение которого сфокусированы на духе расула и тем самым получает впечатления от его качеств. Такой последовательный путь становится ясным для ступающего по дороге приближения к божественному Возлюбленному.

У дружбы с шейхом нет никакого иного мотива, кроме наставничества в поисках Бога. И пока будет сохраняться ваша индивидуальность, эта дружба будет длиться. Сколько вы ищете Бога, столько будет длиться и она. До тех пор, пока вам требуется водительство, она будет длиться. Дружба с шейхом называется "фана-фи-шейх", и она потом растворяется в дружбу с расулом. Когда мюрид осознает существование духовных качеств, находящихся выше земного бытия муршида, наступает время, когда он становится готовым для фана-фи-расул.

Дружба с шейхом - это дружба с формой, а форма может исчезать. Человек может сказать: "У меня был отец, а теперь его нет". На самом деле, впечатление отца, которого он идеализировал, остается у него в уме. Преданность расулу подобна этому: его имя и качества сохраняются, хотя его земной формы уже нет на земле. Расул - это олицетворение света наставничества, который мюрид идеализирует сообразно своей эволюции.

Всякий раз, когда преданный ему человек вспоминает его - на земле ли, в воздухе, на дне морском, - он находится с ним. Преданность расулу - это та стадия, которую нельзя миновать при достижении божественной любви. Такая стадия и называется "фана-фи-расул".

После этого наступает фана-фи-Аллах, когда любовь расула растворяется в любви Аллаха. Расул - это Учитель, которого идеализируют за его достойные любви качества, доброту, великодушие, святость, милосердие; его заслуги известны; форма его неведома, знают лишь только имя, составляющее его качества. Но Аллах - это имя, данное тому идеалу совершенства, где всякое ограничение исчезает, и в Аллахе идеал получает свое завершение.

Человек не теряет дружбы ни с пиром, ни с расулом, но он видит муршида в расуле, а расула - в Аллахе. Тогда за руководством, за советом он обращается только к Аллаху.

Есть одна история о Рабийе, великой женщине-суфии. Однажды она увидела в видении Мухаммеда, и он спросил ее: "О Рабийя, кого ты любишь?" Она ответила: "Аллаха". Он сказал: "А не его расула?" Тогда она сказала: "О благословенный Учитель, кто бы на свете мог узнать тебя и не полюбить тебя? Но мое сердце так занято Аллахом, что я не вижу никого, кроме Него".

Для тех, кто видит Аллаха, расул и шейх исчезают. В пире и в расуле они видят только Аллаха. Они видят все как Аллаха, а более не видят ничего.

Мюрид своим почитанием муршида усваивает способ любви, стоя с детской застенчивостью и видя в лице каждого существа на земле отражение благословенного образа своего пира. Когда человек идеализирует расула, он видит, что все красивое отражено в незримом идеале расула.

Тогда он становится независимым даже от заслуг, которые имеют противоположную полярность и на самом деле не существуют, ибо только это сравнение заставляет одну вещь выглядеть отличной от другой; и он любит только Аллаха, совершенный идеал, свободный от всякого сравнения, находящийся вне всяких заслуг и атрибутов. А когда мюрид сам возносится над своим идеалом, он сам становится любовью, и дело любви выполнено. Тогда любящий сам становится источником любви, началом любви, и живет он только жизнью Аллаха, что называется "Бака би-Аллах". Его личность становится Божественной личностью. Тогда его мысль становится мыслью Бога, его слово - словом Бога, его дело - делом Бога, а сам он становится любовью, любящим и возлюбленным.